Сергей Трахименок - Детектив на исходе века [ Российский триллер. Игры капризной дамы]
В дверях ресторана Федя и капитан замешкались на секунду.
Феде очень захотелось, чтобы в ресторане не было никого с бородой.
Однако судьба распорядилась иначе. В левом углу зала сидели четверо мужчин. Одного взгляда было достаточно, чтобы сказать — не местные. Бородатый сидел боком к двери.
— Ну прямо Карл Маркс, — сказал капитан.
Федя после этих слов вздрогнул, так как Борода действительно походил на Маркса.
— Есть идея, — сказал капитан, — я щас официантку приведу. — И, не ожидая ответа «руководителя операции», пошел в зал.
К удивлению Феди, мало кто из посетителей обратил внимание на капитана, который пришел в форме да еще и уселся с видом завсегдатая за стойку бара.
Сквозь стеклянную дверь Федя видел, как капитан о чем-то говорил с барменом. Бармен подозвал официантку. Потом они стали шептаться втроем, а на стойке появился стакан красного вина. Капитан тяпнул его, занюхал рукавом и пошел к дверям вместе с официанткой.
Четверка за столом не обратила на эту странную пару никакого внимания.
— Знакомьтесь — это Люся, — сказал капитан. Официантка жеманно протянула Феде руку, и он ужаснулся: она была пьяна.
— Ерунда, — сказал капитан, увидев Федино замешательство, — Люсьен все сделает в лучшем виде… Люсьен, подойди к тому столику и скажи кому-нибудь, что его в вестибюль приглашает баба… Он подумает, что это та баба, с которой он танцевал, и выйдет… Ясно, Люсьен?
— Ясно, — сказала Люсьен и пошла к дверям.
И следующую минуту капитан вытолкал из вестибюля двух пьяных, пообещав, если не уберутся, сдать их в вытрезвитель, махнул рукой с крыльца сержанту, поставил на входные двери швейцара, который, оказывается, хорошо знал капитана и называл его Колей.
Люся, как было видно сквозь стекло, стояла посередине зала и смотрела на часы. Затем она подошла к столику и бесцеремонно хлопнула по плечу крайнего мужчину из тех, кто сидел за столом с Бородой. Тот посмотрел на Люсю, но, видимо, ее состояние не внушило ему подозрений. Он встал и пошел к вестибюлю…
Как только он вышел, капитан схватил его за шиворот, прорычав: «Спокойно… милиция…» — и поставил лицом к стене. Федя помог обыскать мужчину: оружия у него не было.
— На выход, — сказал капитан грозно, и мужчина через полминуты сидел в ПГ за решетчатой дверью.
Успех вскружил головы.
— Люся, давай, — махнул капитан официантке, и Люся пошла к столику.
Второго взяли так же ловко, как и первого. Но вот беда: оружия у него тоже не оказалось. Таким образом, возможности взять вначале вооруженных членов группы исчерпались. Надо было спешно придумывать что-то новое.
— Что будем делать? — спросил капитан; глаза его блестели не то от волнения, не то от выпитого вина. — Третий раз они на эту удочку не пойдут.
Только он кончил говорить, как, к ужасу всех участников «операции», Люся, находящаяся в зале, посмотрела на часы, пьяно качнулась и пошла к столику… Бородатый и последний его спутник не дослушали ее, встали, одновременно и решительно двинулись к входным дверям.
— Валера, — крикнул капитан сержанту, — поставь автомат на предохранитель, а то ты нас постреляешь…
Валера стоял от дверей дальше всех. Федя и капитан были в поле огня.
В это время стеклянная дверь открылась и в вестибюле показался бородатый со своим спутником. В мгновение ока перед Федей пронеслись все ошибки «операции», и он подумал, что его «преподы», знай, что он будет так организовывать задержание, никогда не выпустили бы его из стен учебного заведения.
— Милиция, руки вверх, лицом к стене! — заорал капитан.
Крик не дошел до сознания бородатого и второго. Зато щелчок предохранителя и характерный звук затворной рамы автомата, досылающей патрон, произвели на них сильное впечатление, впрочем, как и на Федю с капитаном.
У Феди подогнулись колени, поскольку он понимал, что стрелять сержант мог только через его спину, а капитан зашипел: «Я что тебе говорил?»
Бородатый, его спутник, Федя и капитан остолбенели… Первым в себя пришел розыскник. Он схватил бородатого за шиворот и потащил к стене, Федя более неуклюже сделал то же самое со вторым.
А сержант, вошедший в роль, грозно орал:
— Оружие, где оружие?
У бородатого пистолет оказался за поясом брюк на животе, а у его спутника — на спине. Он, видимо, приглашал кого-то из женщин танцевать и переместил его туда.
Когда двух последних задержанных вели к ПГ, Федя обратил внимание, что бородатый выше его. А Федин рост — метр семьдесят семь.
В райотделе они обыскали четверку и рассмотрели оружие. Таксист правильно сказал — это были не «Макаровы». Но и не парабеллумы. Таксист принял за таковые спортивные пистолеты «Марголина».
Через полчаса выяснилось что четверка приехала на соревнования по стрельбе, но в нарушение инструкции пистолеты носила с собой.
— Что будем делать? — спросил на этот раз Федя капитана.
— А ничего… Нарушение налицо. Этих отпустим, за пистолетами пусть завтра придут, начальник им по штрафу выпишет, стрелки хреновы… — сказал капитан.
Он сам распорядился отпустить задержанных и вернулся в кабинет, где Федя докладывал по телефону своему начальнику об «операции».
— Значит, это не он? — поинтересовался шеф так просто, будто речь шла о человеке, которого приняли за приятеля, но потом поняли, что обознались.
— Не он…
— Ну и слава Богу, — сказал неверующий шеф и положил трубку.
— Ну че, — по-свойски предложил Феде капитан-розыскник, — ко мне зайдем, обмоем удачное задержание?
— Нет, — сказал Федя, — мне домой нужно.
Уже выходя из отдела на улицу, он услышал, как Валера Смирнов говорит кому-то с горечью:
— Понимаешь, бандгруппу задержали, а кагэбешник их всех отпустил…
На улицах горела жидкая первомайская иллюминация, которой Федя совсем не заметил, когда спешил в милицию и ехал в ресторан.
С фасадной стороны «крейсера» стояла группа парней — человек восемь-десятъ.
Федя не пошел коротким путем, задворками; спешить было некуда да и на неприятность не хотелось нарваться. Однако неприятности поджидают нас не только на задворках.
Из — за большого тополя вдруг появился подросток лет пятнадцати и заслонил Феде дорогу.
«Все ясно, — подумал Федя, — это „зачинатель“, его задача „прискребаться“ к прохожим. Он выводит прохожего из себя, а те, что стоят у дома, спешат к нему на выручку, так как „какой-то козел хотел ударить Ваську, Петьку, Косого, Хрипатого…“ — впрочем, ни имена, ни клички значения здесь не имеют».
Резкий свист из группы, до которой было метров тридцать, не остановил подростка.
— Дай закурить, — произнес он сиплым голосом «прискребку», известную в Старом Свете с тех пор, как Колумб привез из Нового Света первый мешок с махоркой.
Федя ухватил подростка за рукав куртки, потянул рукав влево вверх, а когда тот развернулся к нему боком, ткнул стопой под колено. Сопляк стал медленно опускаться на землю. Однако, падая, он бросил на Внучека уверенно нагловатый взгляд, который говорил: «Ой, что сейчас будет!)..»
Федя переступил через него и пошел дальше, на девяносто процентов уверенный, что дальше ничего не будет. Глушак свистом предупредил сопляка: этого мужика надо пропустить. Сопляк либо не услышал, либо не понял, за что и был наказан. Глушак отлично понимал, что конфликт с опером КГБ может ему дорого обойтись. Законы жизни — ничего не попишешь. Здесь все, как в природе: хищник съедает не просто травоядного, а слабого травоядного, который не может причинить тебе вреда ни в момент съедения, ни после, если ему вдруг удастся вывернуться…
Дома Федя переругнулся с Натальей и пошел, как у них водилось, спать на кухню.
Возбуждение, вызванное «операцией» и стычкой с малолетками, не давало ему заснуть.
«Охо-хо, — думал он, — а ведь не узнай меня сегодня Глушак, попал бы в переплет». «Всемером и шестерки заклюют», — вспомнилась ему зековская поговорка.
Он представил себе, как разозленный «прискребатель» ждет следующую жертву, чтобы компенсировать неудачу. Встал, позвонил по телефону дежурному по горотделу милиции.
— Это Внучек, — сказал он лейтенанту. — Там, у «крейсера», Глушак со своей бандой развлекается…
— Понял, сделаем, — ответил дежурный, пролив некоторый бальзам на Федину рану, хотя наш герой очень сомневался в том, что это «сделаем» будет выполнено.
6
В понедельник с утра Федя смотался на станцию, попросил начальника посодействовать трубокладам в отправке погибших и заехал в прокуратуру.
— Что нового? — спросил он у Семена.
Толстых писал обвинительное заключение по какому-то уголовному делу и сидел по уши в бумагах.
